| Юрий МЕДВЕДЕВ |
ТОВАР НА СТОЛ, ГОСПОДА УЧЕНЫЕ
НАУКА ДВИНУЛАСЬ К РЫНКУ |
|
«Известия» № 4 |
На рубеже нового тысячелетия в российской науке наблюдаются события, которые могут стать для нее революционными. Об этом рассказывает начальник Департамента инноваций и коммерциализации Минпромнауки РФ Николай Арзамасцев.
— Правительство в своей программе продекларировало приоритет науки. Правда, жить ей придется по новым законам — коммерциализации. Судя по последним событиям, эта установка начинает выполняться?
— Да. Только что названы победители первого в России конкурса инновационных проектов. Принципиально, что для их финансирования удалось привлечь частных инвесторов. Создан Национальный венчурный фонд. Его цель — поддержка наиболее революционных научных разработок, а значит, очень рискованных для вложения капитала. Проведена их первая ярмарка. В китайском городе Яньтай построена база по внедрению российских высоких технологий и подписано соглашение о создании первых совместных предприятий.
Задача всех этих акций — коммерциализация науки. Конечно, она не затронет фундаментальных исследований, речь только о прикладных. Теперь, портфель любого института будет примерно на 10% формироваться из инициативных работ его сотрудников, а на 90% — из запросов рынка.
— А кто же будет наукой заниматься?
— Какой наукой? В начале 90-х годов, когда объявили рынок и институты распахнули двери, многие были уверены, что западные купцы выстроятся в очередь скупать пылящиеся на полках «золотые яйца». Что-то, конечно, купили, но мизер. Богатство нашей науки — это иллюзия. Оказалось, у нас типичный советский дефицит. Есть «сырье»: проекты, чертежи, в лучшем случае — лабораторные образцы. Но нет товара, который можно предъявить покупателю, — действующих высоких технологий. Хотя бы в опытных образцах. И самое главное — наши ученые сами плохо представляют, кто купит их разработки.
— Опыт Запада показывает, что из 100 научных проектов всего 5—6 дают коммерческий результат. Наверное, вся Академия наук не сможет отобрать такие «верняки».
— Верно. Один американский специалист в области наукоемкого бизнеса назвал три главных фактора коммерциализации науки: менеджмент, менеджмент и еще раз менеджмент. Мы только сейчас начали понимать, что это настоящее искусство, где требуются асы. Они обязаны в груде руды разглядеть алмаз, а затем убедить инвесторов раскошелиться, вложить средства в наиболее рискованную стадию — исследовательские и конструкторские работы, которые и превращают проект в товар.
Это не только наша проблема. На недавней конференции по инновациям, проходившей в Лондоне, главный вопрос — как преодолеть этот самый рискованный участок. Мнение единодушно: государство и бизнес должны объединить усилия, нести равную ответственность.
— Но почему государство обязано помогать бизнесу, вроде бы кровно заинтересованному разыскивать новинки?
— Высокие технологии — это лидерство в XXI веке. И ведущие страны всячески заманивают частные фирмы в этот бизнес, предоставляют льготы по кредитам и налогам. Например, в Австралии каждые 100 долларов, вкладываемые инвесторами в науку, уменьшают налогооблагаемую базу на 160 долларов.
Лет десять назад правительство Германии безвозмездно выделило 230 малым научным предприятиям очень крупную сумму и предоставило различные льготы. Через несколько лет их налоги в бюджет многократно превысили все льготы.
— Знаю, что с Китаем в сфере науки у нас намечено очень масштабное взаимодействие. Почему из многих стран предпочтение отдано именно России?
— Яньтайская база по внедрению российских высоких технологий — единственная в Китае, которая создается под конкретную страну, Россию. Дело в том, что на мировом рынке в этой области мы не конкуренты, а стратегические партнеры. Нас объединили сильные и слабые стороны каждого. У российских институтов немало перспективных проектов, чего нет у Китая, зато здесь их умеют быстро внедрять и получать прибыль.
Уже построена многоэтажка с офисами и выставочными залами, рядом выросла русская деревня для российских специалистов, сооружаются сразу несколько заводов, которых к 2008 году будет более ста. И главное — китайское правительство не только вкладывает большие деньги в развитие базы, но и предоставляет совместным предприятиям льготы по налогам и кредитам. Скоро центры, аналогичные яньтайскому, будут созданы еще в пяти регионах страны.
— Не поздно ли Россия опомнилась и взялась за коммерциализацию науки?
— Согласен, потеряно немало. Сейчас ситуация меняется, ко мне обращаются директора, у которых проснулся голод к перспективным разработкам. Однако и в те тяжелейшие для экономики годы были созданы 18 инновационных центров, где работают около 300 малых предприятий. Бюджет вложил в них всего 30 миллионов рублей, а только в прошлом году они заплатили 410 миллионов налогов. Кстати, Совет федерации почти в полном составе однажды посетил Санкт-Петербургский инновационный центр. Впечатление было столь сильным, что вскоре аналогичные центры были открыты и в других регионах.
|
|
