| Михаил ДЕЛЯГИН, доктор экономических наук, |
НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА -
УГРОЗА БЕЗОПАСНОСТИ |
директор Института
проблем глобализации.
«Трибуна» № 27 |
| В 2000 ГОДУ ЭКОНОМИКА РОССИИ ПРАКТИЧЕСКИ ВОССТАНОВИЛАСЬ ПОСЛЕ КРАХА 1998-ГО. В ПРОШЛОМ ГОДУ ВВП, ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ДАННЫМ, ВЫРОС НА 7,6 ПРОЦЕНТА. ЭТО МАКСИМАЛЬНЫЙ РОСТ БОЛЕЕ ЧЕМ ЗА 30 ЛЕТ. ЭКОНОМИКА РОССИИ ПОЧТИ ВЕРНУЛАСЬ НА УРОВЕНЬ 1994 ГОДА. |
Но улучшение неустойчиво. По данным Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, если за первое полугодие производство (с исключением сезонности и календарного фактора) выросло на 6,3 процента, то за второе сократилось на 3,1 процента. Это произошло из-за изменения использования нефтедолларов: вначале они шли на инвестиции (те выросли на 18,6 процента, а реальные доходы населения снизились на 3,3 процента), а затем переориентировались на потребление — инвестиции перестали расти, зато доходы населения выросли на 8,9 процента.
Причина — игнорирование государством важнейших структурных проблем. Разгул монополий, незащищенность собственности, слабость суда и растущая угроза недоинвестирования (а значит, распада) инфраструктуры сделали инвестиционные риски слишком высокими. И страна, еще в первой половине 2000 года урывавшая каждую копейку для развития производства и приподнявшаяся именно за счет этого, во второй половине вновь начала потреблять, со вкусом «прожигая жизнь».
В этих условиях рост реального курса рубля на 15,2 процента в 2000 году дополнительно способствовал стагнации. В декабре рост промышленности (по сравнению с аналогичным периодом прошлого года) замедлился до минимального с апреля 1999 года уровня — 2,5 процента, а прогнозы показали, что рост ВВП в 2001 году сократится почти вдвое — до 4 процентов.
Такое торможение неприемлемо, и президент страны дал самое значимое за свою карьеру поручение — ускорить рост до 7,6 процента. Сделать это за счет статистических манипуляций нельзя. Предположения юмористов, что теперь силовики будут забивать «теневиков» обратно в легальный сектор, тоже не оправданы: силовое давление на экономику загоняет «серых» бизнесменов не столько в легальный, сколько в «черный», непрозрачный для государства сектор. Это доказано практикой 2000 года.
Значит, поручение Путина можно выполнить только интенсификацией реформ. Правительству после более чем годового безделья и выдачи на-гора фиктивно-демонстративной продукции типа «стратегии Грефа» придется проснуться и взяться за дело.
У него, а значит, и у Путина, будет две возможности.
Первая — решение реальных структурных проблем. Структурная реформа позволит выйти из «нефтяной ловушки», в которую реформаторы загнали экономику: приток нефтедолларов требует либо роста курса рубля с падением конкурентоспособности страны, либо роста денежной массы. Отказ от решения структурных проблем лишает реальный сектор возможности использовать эмитированные рубли, которые оказываются потенциально инфляционными. Чтобы их возврат на валютный рынок не сократил золотовалютные резервы и не подорвал платежеспособность страны, рубли приходится «замораживать» на бюджетных счетах. Их рублевые остатки выросли за год на 125,7 млрд. рублей, а валютные — на 1,2 млрд. долларов. Будучи вложены в экономику, эти огромные средства могли обеспечить ее модернизацию и вывести Россию на качественно иной технологический уровень, кардинально сократив ее отставание от развитых стран.
Но неспособность правительства заниматься чем-либо, кроме выколачивания налогов и урезания расходов бюджетов, его нежелание решать структурные проблемы сделали этот путь невозможным и не позволили направить даже малую толику этих средств даже на спасение десятков тысяч людей, медленно умирающих от холода и отключений электроэнергии.
Правительство не решает структурные проблемы и не открывает новые возможности для инвестирования не потому, что в нем собрались диверсанты. Все значительно хуже: там собрались ультралибералы, воспринимающие государство не как структурообразующий элемент рынка (как это признано во всем мире), но как его враждебную противоположность. Это не позволяет им даже увидеть ситуации, в которых госрегулирование является единственной возможностью обеспечения экономических свобод. Поэтому насущные структурные реформы (антимонопольная политика, декриминализация банкротства, судебная реформа, стимулирование инвестиций в инфраструктуру) подменяются либо не самыми важными, либо не доводимыми до конца по политическим причинам.
Без кардинального обновления экономического блока правительства изменить ситуацию нельзя. А это значит, что вместо решения реальных проблем правительство под формально правильным лозунгом «структурных реформ» пойдет вторым путем — будет проводить политику слепой либерализации, скопированной с уже приведшей нас один раз к катастрофе программы «команды молодых реформаторов» 1997 года. В конце концов, как признают сами реформаторы, программу Грефа и ключевые документы правительства готовят те же самые люди, что готовили программы 1992 и 1997 годов и ничему не научились за десятилетие реформ.
Их логика традиционна: надо заткнуть дыру в бюджете — минимум 5,5 млрд.долларов. Привлечь кредит Центробанка — значит, признать чрезвычайность ситуации и соответственно ответить за свои действия.
Поэтому надо сокращать расходы, представив это как новый, третий (после 1992 и 1995-1998 годов) этап либеральной реформы. Основные направления: сокращение финансовой поддержки регионов (то есть расходов на социальную сферу и жизнеобеспечение), прекращение поддержки федеральным бюджетом промышленности (вероятно, кроме ВПК) и сельского хозяйства, активизация банкротства (с сохранением его современного криминального характера).
Исполнение федерального бюджета в январе 2001 года свидетельствует о движении именно по этому пути: максимальное недофинансирование статей расходов наблюдалось именно по указанным направлениям — регионы получили на 16 процентов меньше, чем предполагалось по бюджетным проектировкам, а промышленность и сельское хозяйство — вдвое меньше.
Идеологическая база готова — достаточно вспомнить изящное указание Е. Ясина на необходимость «редукции нерыночного сектора», то есть уничтожение в результате форсированного банкротства 40 процентов предприятий только промышленности и всех работающих на них и живущих за их счет. Чтобы понять, что за этим кроется, достаточно вспомнить: большинство неплатежеспособных предприятий, которые можно закрыть, уже закрыты.
Остались системы жизнеобеспечения, градообразующие и стратегические предприятия. Их ликвидация будет означать тем самым и ликвидацию России.
Дополнительным аргументом в пользу этой программы явится задабривание Запада, радикализация реформ, пусть даже гибельная для России, может, как это не раз уже бывало, стать разменной монетой, необходимой для получения новых займов и спасения российской элиты от уголовных преследований по громким коррупционным делам.
Высокая вероятность именно подобных действий правительства превращает его сегодня в главную угрозу безопасности нашей страны.
Если Путин как и Ельцин, доверит судьбу страны безграмотным и безответственным либералам, он дискредитирует не их, но себя самого. В этом случае начало спада в 2002 году и катастрофическое банкротство страны в 2003-м станет и его личным банкротством как политического деятеля.
Но от этого никому не станет легче.
|
|
