НИКОГДА
НЕ ГОВОРИ
"НИКОГДА" |
ДИРЕКТОР ЦРУ ДЖОРДЖ ТЕНЕТ НЕДАВНО ПРИЧИСЛИЛ POCCUЮ К СТРАНАМ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩИМ УГРО-ЗУ ДЛЯ БЕЗОПАСНОСТИ США. КОЕ-КТО ИЗ РОССИЙСКИХ ПОЛИТИКОВ ТАКЖЕ ПРЕДПОЧИТАЕТ ОТВЕЧАТЬ ВАШИНГТОНУ В ЖЕСТКОМ ТОНЕ. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЭТО СИГНАЛОМ К НАЧА-ЛУ НОВОЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ ? С ЭТИМ И ДРУГИМИ ВОПРОСАМИ КОРРЕСПОНДЕНТ "СЕГОДНЯ" АЛЕКСАНДР ЧУДОДЕЕВ ОБРАТИЛСЯ К ДИРЕК-ТОРУ ИНСТИТУТА США И КАНАДЫ РАН СЕРГЕЮ РОГОВУ. |
| «Сегодня» № 37 |
РОССИЯ И США
ВСТУПАЮТ В НОВЫЙ ЭТАП ВЗАИМООТНОШЕНИЙ |
— Сергей Михайлович, холодная война уже началась или речь идет о «сезонном похолодании»?
— Администрация Клинтона перестала употреблять слово «партнерство» для характеристики отношений с Россией два года назад. Стоит сказать, что администрация Буша не раз подвергала критике политику Клинтона, которая, с точки зрения республиканцев, слишком активно вмешивалась во внутриполитические дела России, слишком очевидно делала ставку на Бориса Ельцина, закрывая глаза на коррупцию российского чиновничества, на разворовывание западных кредитов. В этой критике, на мой взгляд, содержится достаточно здравых вещей. Ведь администрация Клинтона, провозгласив «партнерство» с Россией, на деле от такого партнерства отказалась. Вместо этого была предложена формула: ведущий и ведомый. В результате сложились три основные группы противоречий между Россией и США.
Первая касается условий интеграции России в глобальный рынок. Здесь мы имеем расхождение по таким ключевым проблемам, как реструктуризация российского внешнего долга, условия принятия России в ВТО, сохраняющиеся в США дискриминационные ограничения в отношений российских компаний и товаров.
Вторая группа проблем включает расхождения по региональной политике. Это не только вопрос о расширении НАТО или балканский кризис. США, к примеру, игнорировали Россию в урегулировании ситуации на Ближнем Востоке. Третья группа связана с контролем над вооружениями. В прошлом году из-за избирательной кампании в США острота в двусторонних отношениях несколько спала, но ни одна из проблем так и не была решена.
Мне кажется, что окончательно стратегия администрации Буша еще не определена. Мы видим, что администрация Буша-младшего — это по существу администрация Буша-старшего, за исключением самого папы. Если мы вспомним, какой стратегический лозунг провозгласила администрация Буша-старшего после окончаания холодной войны, то таким лозунгом было создание новой системы международной безопасности от Ванкувера до Владивостока. Клинтон отказался от этой идеи и провозгласил курс на расширение западных институтов, таких как НАТО. Вернется ли Буш к идее интеграции с Россией? Ряд его заявлений в период избирательной кампании показывают, что такой вариант исключать нельзя.
Мы действительно единственная в мире страна, которая в состоянии униччтожить Америку. Точнo тaк жe, как и США в состоянии это cдeлать в отношении России — в этом вопросе ситуация совсем не изменилась по сравнению с периодом холодной войны. При Клинтоне и Ельцине были сделаны лишь косметические шаги, как, например, принятие декларации о взаимном ненацеливании ракет. Но, чтобы их перенацелить, достаточно нескольких минут. Президент Буш и его ключевые игроки лишь говорят о том, что эти отношения надо принципиально менять и уходить от противостояния в ракетно-ядерной сфере.
— Каким образом это можно сделать?
— Здесь два совершенно разных подхода. Один вариант — при котоpoм разваливается прежняя система контроля над стратегическими вооружениями. В результате того, что американцы добиваются превосходства в сфере наступательных вооружений, им ничего не надо делать, а просто спокойно дожидаться, когда большая часть нашего «ракетного парка» выйдет из строя, поскольку на его содержание у России просто нет денег. Если сегодня сохраняется общий паритет в этой сфере — у американцев более 7 тыс. боеголовок, у нас — чуть больше 6 тыс., то по американским выкладкам через 10 лет у нас останется менее тысячи.
Второй вариант — это мучительный переговорный процесс, в ходе которого Россия и США договариваются, как перейти к другой ситуации, при которой отношения станут более позитивными. Почему в принципе Россия и США, которых уже не разделяют идеологические барьеры и которые привержены рыночным ценностям, не могут создать такую основу существования?
— А вы уверены, что мы привержены демократическим и рыночным ценностям? Как, кстати, западная печать нас сейчас оценивает?
— Да, картинка устрашающая. Нас рисуют в «лучших» шаржах времен холодной войны. Показывают, что мы, как были, так и остались дикой страной, крайне опасной для цивилизованного мира. Но в международных отношениях идеологический фактор играет далеко не главную роль. Для США сегодня вопрос стоит так: какая Россия отвечает американским интересам? А им требуется Россия, которая была бы не столь сильна, но и не столь слаба, чтобы это привело к кардинальным изменениям в международном балансе сил. США должны играть роль балансира, поддерживая некое равновесие между другими центрами силы, такими как ЕС, Япония, Китай, Индия. И здесь Россия оказывается достаточно важным фактором.
— Но нужен ли Америке партнер в лице России?
— На этот вопрос администрация Буша ответа еще не дала. Намеки есть. Хотя одновременно идет психологическая атака. Прежде всего по вопросу по ПРО. Но дело в том, что на сегодня и даже через год или два американцам развертывать нечего. Даже к развертыванию наземной ПРО, о котором говорила администрация Клинтона, американцы могут приступить не раньше 2006—2007 годов. ПРО морского базировании может быть развернута только к концу нынешнего десятилетии. А ПРО космического базирования — через 15-20 лет. Испытание космического лазера в США намечено аж на 2012 год.
Идея ПРО превратилась в идеологическое кредо: США неуязвимы. Другая причина в том, что Россия уже не сверхдержава. В этих условиях соблюдать договора, которые ставят США и Россию в равные условия в военно-стратегической сфере, многим в Америке не хочется. Тем не менее, в наших СМИ отклик получили заявления министра обороны Дональда Рамсфельда и других, что США неизбежно развернут ПРО. Но практически никто не говорит о том, какие оговорки они при этом делают. Вот что заявил госсекретарь США Колин Пауэлл: «Президент намерен идти в этом направлении, но мы будем это делать очень осторожно, выбрав действительно эффективные технологии, оценив их стоимость, разобравшись как следует, не приведет ли это к слому действующего контроля над вооружениями, чтобы убедить мир в том, что мы укрепляем, а не ослабляем ядерное сдерживание». В данном случае речь идет о переговорах, которые должны вестись в рамках тех правил, которые были выработаны между СССР и США, когда подписывались договоры по ПРО и СНВ.
— А Москва сейчас готова вести такие переговоры?
— Очень важный вопрос. Сегодня кое-кто у нас рассуждает по принципу «чем хуже, тем лучше». Пусть они выходят из Договора по ПРО — тогда мы выйдем из Договора по СНВ, выйдем из Договора по ракетам средней и малой дальности, выйдем из Договора по обычным вооружениям в Европе и покажем им. В таком случае хочется спросить: мы что, рассчитываем выиграть новую гонку вооружений? Если такая сверхдержава, как СССР, не смогла этого выдержать, то сегодняшняя Россия вряд ли осилит новую гонку. Да и надо ли нам помогать США разламывать режим контроля над вооружениями, который выгоден в первую очередь России? Если же мы откажемся идти на переговоры, то американцы скажут на весь мир — мол, видите, русские не хотят вести переговоры, значит, мы выходим из Договора по ПРО. Но есть и другой вариант, как это, увы, бывало. Мы начинаем переговоры на очень жестких позициях, а потом, когда жареный петух нас клюнет, мы идем на такие уступки, на которые идти вовсе не обязательно. Нужно, напротив, очень четко и взвешенно оценивать ситуацию. Видимо, администрация Буша четко сформулирует свою стратегию по всем вышеперечисленным вопросам не раньше лета этого года. A пoка происходит обычное прощупывание.
Наконец, последний момент. Россия не может считаться демократической страной с рыночной экономикой, если мы вернемся во времена жесткой конфронтации с США. В этой атмосфере, естественно, многие процессы, которые у нас получили развитие за последние 10—15 лет, будут сведены на нет.
— Возможен ли такой сценарий?
— Как говорят американцы, никогда не говори «никогда», Но с точки зрения государственных интересов такой вариант России весьма не выгоден.
|
|
