| Михаил ХАЗИН, Олег ГРИГОРЬЕВ. |
| HI-TECH-БИЗНЕС НА ПОРОГЕ ДЕПРЕССИИ |
| СЕРЕДИНА МАРТА СЛОЖИЛАСЬ ДЛЯ АМЕРИКАНСКОГО ФОНДОВОГО РЫНКА КРАЙНЕ НЕУДАЧНО: ИНДЕКС NASDAQ УПАЛ НА 7,7 ПРОЦ., DOW-JONES НА 7,8 ПРОЦ. ПРИ ЭТОМ ОБА ПРЕОДОЛЕЛИ, ПО СЛОВАМ КОММЕНТАТОРОВ, "ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ" БАРЬЕР: ПЕРВЫЙ - ОПУСТИВШИСЬ НИЖЕ 2000, ВТОРОЙ - НИЖЕ 10 000. ВОПРОСЫ О ТОМ, КАК ДОЛГО БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ ПАДЕНИЕ, А ТАКЖЕ ЧТО НЕОБХОДИМО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ЕГО ОСТАНОВИТЬ, ЗАДАЮТ CEБE ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ, КТО ИМЕЕТ ХОТЬ КАКОЕ-НИБУДЬ ОТНОШЕНИЕ К ЭКОНОМИКЕ. |
| «Российские вести» № 11 |
Ответов много: от сдержанно оптимистических, которые дают эксперты, имеющие отношение к финансовым властям США, до откровенно пессимистических. Однако реальных аргументов предъявляется мало. Во всяком случае, ссылки на резкое уменьшение инфляции в Соединенных Штатах (официальное значение которой в феврале оказалось меньше январского в 10 раз) выглядят крайне неубедительно из-за естественных сомнений в достоверности предложенных данных.
С формальной точки зрения, экономические кризисы могут быть разделены на два больших класса: макроэкономические и структурные. Классическим примером первого из них является август 1998 г. в России, когда упорное нежелание «либералов» из российского правительства плавно девальвировать рубль привело к катастрофе.
А вот кризис в нашей стране в конце 80 — начале 90-х не имел к макроэкономической ситуации никакого отношения. Это был классический структурный кризис, вызванный перекосами экономики СССР, в частности, гипертрофированным весом оборонных отраслей. И попытки выйти из него макроэкономическими методами, предложенными известными молодыми реформаторами, в принципе не могли достичь успеха.
Мы уже неоднократно писали о «похожести» экономик США и России (СССР) и не можем не отметить еще одну грань этого соответствия. В СССР те отрасли и предприятия, которые могли бы хоть как-то продемонстрировать свою «важность» для «оборонки», имели явные «конкурентные» преимущества перед остальными — разумеется, в социалистическом, но от этого не менее, если не более эффективном понимании этого слова. В США в 90-е годы роль российской «оборонки» стала играть «новая» экономика — те отрасли и предприятия, которые сумели «вскочить на подножку» высокотехнологического «локомотива», получили явные конкурентные (уже без оговорок) преимущества. И стали развиваться по ускоренной схеме, все более и более увеличивая свой относительный «вес».
Нынешние проблемы «новой» экономики не в том, что неожиданно выяснилось: Интернет — это плохо или он вообще не нужен человечеству. Проблема в том, что значение новых высокотехнологичных отраслей было невероятно преувеличено. Сейчас уже неважно, по каким причинам это произошло (не исключено, что это была чья-то гениальная PR-акция начала — середины 90-х годов) , эта тема еще найдет своих исследователей. Важно то, что завышенные ожидания в какой-то момент должны были начать снижаться. И как только это произошло, американская экономика оказалась примерно в той же ситуации, что и экономика СССР 70 — 80-х годов: ее структура оказалась чрезвычайно сильно перекошенной и настоятельно требует существенных изменений.
Иными словами, в США начался классический структурный кризис. Как показывает история, для выхода из него требуется достаточное количество времени (годы) и активное вмешательство государства в экономическую политику. И подобные предложения появляются: можно отметить, например, программу национальной противоракетной обороны, которая,безусловно,является, прежде всего, экономической, а уж потом военной, о чем неоднократно писали российские авторы. Однако ее эффективность с точки зрения выхода из начавшегося кризиса представляется достаточно спорной, поскольку она никак не увязана с экономической политикой руководства США.
А последняя представляется крайне странной. Финансовые власти США пытаются с помощью чисто макроэкономических методов (типа снижения учетной ставки) вернуть экономику в «старое русло», сохранить ее искаженную (а скорее всего, просто «несовместимую с жизнью») структуру и восстановить прежние темпы роста. При этом они нарушают все те монетарные принципы, которыми руководствовались на протяжении десятилетий. Одновременно ведется активная пропаганда, направленная на то, чтобы убедить всех участников рынка, что ситуация будет улучшаться уже через несколько месяцев (в последние дни, кажется, этот срок переносится на начало следующего года).
В целом их поведение своей неадекватностью реальной обстановке напоминает поведение российских «реформаторов» в 1997-1998 годах. Но, скажем, председателя Федеральной резервной системы США А.Гринспена в клиническом идиотизме или полной марионеточности обвинить трудно. И возникает естественный вопрос: в чем причина? Почему финансовые власти США (или хотя бы отдельные их представители) не подготовили и не предложили президенту своей страны программу структурной перестройки экономики?
По нашему мнению, причина состоит в том, что за 10 лет устойчивого роста американцы очень сильно «перегрели» свой фондовый рынок. А в случае изменения структуры экономики в первую очередь резко реагируют те параметры , которые рассчитываются, исходя из экстраполяции параметров текущей модели на долгосрочную перспективу. Иными словами, в случае начала структурной перестройки экономики должны в первую очередь резко упасть цены на фондовом рынке. Причем упасть существенно: если исходить из «нормального» отношения цена — дивиденд, то раз в 10 — 15; если из оптимистического — цена — прибыль, то раз в 6 — 8. Потом, уже после установления новой структуры экономики, можно снова «греть» рынок, но избежать промежуточного падения практически невозможно.
Если учесть, что акции и производные от них ценные бумаги составляют основу активов всех финансовых институтов США, то слишком сильное их обесценение ставит под угрозу существование всей американской финансовой инфраструктуры — а как следствие, и значительной части американской политической машины, в первую очередь связанной с демократической партией. Финансовым властям США при демократической администрации просто не позволяли разрабатывать и реализовывать соответствующую программу, что вынуждало их выкручиваться в рамках доступных им мер, со всеми сопутствующими «накладками», доступными взору заинтересованного зрителя.
А поскольку американские, как, впрочем, и любые другие, политики не знают и не понимают экономики, переубедить их невозможно. Впрочем, представить себе степень катастрофичности ситуации после 10 лет процветания достаточно сложно (напомним, что точно также еще в июле 1998 года значительная часть российской элиты не могла чисто психологически представить себе масштаб предстоящего меньше чем через месяц кризиса).
Естественно, хочется спросить — где находится та «красная черта», опускание ниже которой фондовых индексов ставит на грань банкротства американские финансовые институты? Понятно, что падение «в разы» явно находится за пределом, но можно ли сказать точнее? У нас нет для ответа на этот вопрос достоверных данных, но есть гипотеза.
За последний год индекс Dow-Jones опускался несколько раз, и каждый раз, когда он доходил до уровня 10 000, его резко поднимали вверх. Попытки не допустить «пробивания» этого барьера были и в марте (объемы торгов существенно превышали средние значения), но кризисные явления в экономике США приобрели уже настолько системный и всеобъемлющий характер, что усилия эти успехом не увенчались. И если предположить, что этот уровень — 10 000 и является той самой «красной чертой», то станет понятно, почему ему уделяется так много внимания в американской прессе: дело тут совсем не в психологии.
Таким образом, по нашему мнению, текущие проблемы экономики США состоят в несоответствии структурного характера кризиса и принимаемых финансовыми властями мер по выходу из него. Меры носят чисто макроэкономический характер. Это несоответствие имеет объективные причины — в том смысле, что они не контролируются финансовыми властями США. Их политика представляет собой вариант «лучшего из возможного». И, безусловно, в рамках описанной ситуации невозможно себе представить ни «мягкую посадку» американской экономики, ни какие-либо другие варианты, позволяющие избежать острого мирового экономического кризиса.
|
|
