|
ПОЧЕМ СЕГОДНЯ СЛОВО КУПЕЧЕСКОЕ?
Александр Хвощинский,,
"Бизнес-адвокат" № 23
Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова
Юридический факультет
Александр Валерьевич Хвощинский
Е=mail: [email protected]. Web-site: http:// alexkh.ibrae.ac.ru
Тел. (095) 193-43-60
Свободен ли предприниматель в выборе методов ведения переговоров, направленных на заключение договора? Может ли и должна ли в российском гражданском праве получить развитие ответственность за недобросовестное ведение переговоров?
ЗАЧИТЫВАЯСЬ ГРАЖДАНСКИМ КОДЕКСОМ
Вступление в силу нового Гражданского кодекса РФ знаменовало собой важнейший этап развития российского гражданского права. Впервые в постсоциалистическом отечественном законодательстве появился кодифицированный нормативный акт, в котором получили закрепление и развитие такие важнейшие принципы правового регулирования рыночной экономики, как свобода договора, равенство участников регулируемых отношений, необходимость беспрепятственного осуществления прав, обеспечение восстановления нарушенных прав, их судебной защиты.
Гражданский кодекс не просто регулирует важнейшие вопросы сегодняшней хозяйственной жизни России, но и моделирует правовые решения тех проблем, которые могут и должны возникнуть в процессе развития правового регулирования отношений, основанных на принципах рыночной экономики. Обращаясь к опыту развитых западных стран, анализируя (по многочисленным признаниям самих разработчиков ГК) достижения завидного цивилистического наследия дореволюционной России, авторам ГК удалось во многом создать солидный внутренний запас прочности нового Кодекса, допускающий в будущем более активное применение и дальнейшее развитие его отдельных статей и целых глав.
Принимая во внимание указанный "модельный характер" нового ГК, у стороннего аналитика может возникнуть некоторое недоумение, вызванное отсутствием специально отведенного "пространства" для развития в новом гражданском законодательстве тех институтов, которые составляют значимую и неотъемлемую часть сегодняшнего гражданского права любой развитой западной страны.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ... БЕЗ ДОГОВОРА
Речь идет об институте так называемой преддоговорной ответственности или ответственности за недобросовестное ведение переговоров. На первый взгляд, само понятие "преддоговорная ответственность" не вполне укладывается в рамки классического гражданского права, покоящегося, по определению одного из классиков российской цивилистики, в "уютных берегах римского права". Действительно, ответственность в гражданском праве в значительной степени связывается с наличием договорных отношений между сторонами. В той мере, в которой лицо не связано заключенным и вступившим в силу договором, его действия лишь в незначительной степени регулируются гражданским правом. Более того, один из основополагающих принципов гражданского права - свобода договора - подразумевает, в частности, "свободу от договора", иными словами, свободу вступления и выхода из переговоров направленных на заключение договора. О какой же ответственности может идти речь в условиях такой свободы?
В широком смысле слова, под "преддоговорной ответственностью" в зарубежном праве понимается комплексная, основанная на различных правовых инструментах ответственность за недобросовестное поведение на стадии ведения переговоров, предшествующих заключению договора. Данное понятие включает в себя, в частности ответственность за действия, дающие основания к признанию или применению последствий недействительности сделок; обязательства из неосновательного обогащения; обязательства из причинения вреда; ответственность за нарушение преддоговорных обязательств, вытекающих из договора, регулирующего деятельность сторон по заключению некоего основного договора. В любом случае, речь идет об ответственности за действия, совершенные до заключения договора, вне зависимости от того, был ли в последующем договор заключен или переговоры были прерваны другой стороной.
В узком же смысле слова под преддоговорной ответственностью понимается ответственность за недобросовестный срыв или недобросовестное ведение переговоров одной из сторон (при отсутствии обязательства заключить договор), которая заключается в обязанности возместить "потери, причиненные другой стороне". И если отдельные институты преддоговорной ответственности в широком смысле слова хорошо известны российскому гражданскому праву, то для обязанности возместить преддоговорные расходы как неком институте общего договорного права в ГК явно не находится места.
СТАВКА В 7 МЛН ДОЛЛАРОВ
Каковы же те причины, которые повлекли бурное развитие институтов преддоговорной ответственности в договорном праве различных западных стран? Являются ли эти причины "чуждыми" российской деловой практике?
Переговоры по согласованию условий будущего договора отнюдь не являются неотъемлемой частью процесса заключения договора. Использование примерных условий договора (ст. 427 ГК РФ), договора присоединения (ст. 428 ГК РФ), заключение договора путем совершения конклюдентных действий (например, продажа товаров с использованием автоматов, ст. 498 ГК РФ), как относительно новые инструменты техники договорной работы, с одной стороны, существенно упростили процедуру заключения договора и, соответственно, уменьшили или свели на нет значение предшествующих переговоров (очных или заочных). Но с другой стороны, имеет место колоссальное усложнение юридического содержания иных договоров, что с неизбежностью влечет за собой продление, усложнение и удорожание процесса переговоров.
Возьмем в качестве примера переговоры по заключению договора учредителей акционерного общества. Представим себе процедуру, через которую необходимо будет пройти по крайней мере двум будущим акционерам. После определения их общего намерения создать новое АО начинается процедура согласования всех значимых условий соответствующего договора. Помимо координации действий, направленных на учреждение общества, стороны также должны определить общие принципы их взаимодействия и в ходе деятельности общества.
Не исключена вероятность (а для ситуации с иностранным инвестором эта вероятность очень велика) того, что для ведения соответствующих переговоров с целью разработки и согласования данного договора стороны привлекут "сторонних" юристов, а для оценки финансового состояния потенциального партнера, а также для разработки или анализа бизнес-плана будущего предприятия - еще и профессионального оценщика, инвестиционного консультанта или аудитора.
Хорошо, если стороны или их представители, участвующие в переговорах, физически находятся в одном месте и не имеют препятствий для личной встречи и ведения переговоров на одном языке. Иначе - дополнительные расходы на дорогу, проживание, переводчика. Более того, когда на определенной стадии переговоров возникает уверенность в том, что договор будет заключен (тот момент, который для многих западных стран имеет очень важное и конкретное правовое значение), одна из сторон может непосредственно начать производственную подготовку к исполнению будущего договора (получение кредита, закупка оборудования, аренда помещений, подбор персонала и т.д.). Не забудем и совсем уж технические расходы: распечатка соответствующих документов, связь. Наконец, если уж говорить о достижении цели такого договора, то и визит в регистрационную палату или аналогичный регистрирующий орган здравомыслящие партнеры также предпочтут возложить на плечи специалистов с повышенной степенью мобильности и способностью ускорить соответствующую процедуру.
Практику ведения длительных переговоров о заключении договора можно встретить в разных областях хозяйственной деятельности: капитальное строительство, страхование дорогостоящих проектов, среднее и крупное кредитование, внебиржевое хеджирование, коммерческая концессия, уже упомянутая сфера корпоративных отношений и многие другие.
УВИДЕТЬ НЕПРЕДВИДЕННОЕ
Весомым аргументом, предлагаемым в поддержку непризнания преддоговорной ответственности, является указание на наличие определенного переговорного риска, то есть риска, что договор не будет заключен в будущем. Принимая этот риск, стороны вступают в переговоры и сознательно несут определенные расходы в надежде на выгоду от реализации заключенного договора в будущем. В ряде решений Высшего Арбитражного Суда на данный аспект предпринимательского риска как своеобразное бремя свободы договора суд указал достаточно определенно. Но должен ли этот риск носить абсолютный характер?
Свобода договора должна оставаться и свободой от договора. Нарушение ничем не подкрепленного обещания заключить договор, прекращение стороной переговоров, даже отказ от заключения уже в целом согласованного договора, в том числе по причине утраты экономической заинтересованности в будущем партнерстве, не даст суду повода принудить сторону к заключению договора (конечно, если только для такого принуждения нет иных специальных оснований, упомянутых в ст. 421 ГК РФ).
Основной санкцией преддоговорной ответственности в развитых западных странах является возмещение реального ущерба, то есть возмещение расходов, понесенных стороной в уверенности, что договор будет заключен. Иными словами, речь идет об ответственности за недобросовестное внушение такой уверенности, которое имеет место, например, когда сторона вступает или продолжает переговоры при отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной, или при скрываемом недобросовестном ведении параллельных переговоров с конкурентом контрагента. Иными словами, преддоговорная ответственность не столько ограничивает свободу договора, сколько ограничивает недобросовестность в переговорах. В каком же смысле России может быть чуждо подобное ограничение? Неужели переход к рыночной экономике с неизбежностью должен повлечь за собой правовую девальвацию честного слова предпринимателя, данного в ходе ведения переговоров?
Похоже, что места для данного института в ГК РФ не нашлось. Или не предвиделось. Общей позитивной обязанности добросовестного ведения дел (и переговоров) Кодекс не знает; "обычно предъявляемые требования" могут являться лишь критерием оценки исполнения уже возникших обязательств (ст. 309 ГК РФ); ответственность за уклонение от урегулирования преддоговорных разногласий установлена лишь как частный случай при заключении договора поставки (ст. 507 ГК РФ), состав генерального деликта (ст. 1064 ГК РФ) также явно не приспособлен и не был задуман для применения к недобросовестным действиям другой стороны на стадии ведения переговоров.
|
